мы начали постепенно возвращаться назад к настоящему моменту. Первым, что сказал Эргард, открыв глаза, был вопрос: «Что это было?! Образы были настолько яркими, как будто реально там побывал!»

Почему мне захотелось описать именно этот сеанс? Это один из случаев, когда отлично видны долгосрочные результаты проработки блока проявляться. Через некоторое время Эргард с удовольствием поделился, что на вечере встречи выпускников его учительница с удивлением сказала: «Эрик, ты ли это? Ты никогда не был таким общительным!» Немного позже Эргард согласился выступить в роли Деда Мороза в местном клубе. Он действительно преобразился, это невозможно было не заметить.

Через какое-то время его избрали депутатом в местный орган самоуправления. Еще через некоторое время поделился видео, где дает двухчасовое интервью о своей жизни на одном из каналов. Я бы никогда не сказала, что у этого человека были трудности с самовыражением. Но, самое главное, что прекратились панические атаки. С осторожностью, не сразу, но все же Эргард полностью отказался от лекарств. А муж, кстати, приехал через десять минут после того, как мы завершили.

Душа погибшего летчика вернулась на землю

Когда моему старшему брату Роману было десять лет, он часто ходил на речку с другом. Их притягивало одно место на другом берегу. В первый раз их туда перевез знакомый рыбак. Оказалось, там все очень по душе: и лес, и поле, и река. Они стали часто там бывать. Когда подходили к реке, то вдвоем пели песню: «Пора в путь-дорогу, в дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем! Над милым порогом махну серебряным тебе крылом!» Сейчас посмотрели, а эта песня написана в 1946 году.

Рома постоянно ходил по полю со скошенной травой, где ни ямочки, ни бугорка нет, и все думал, сядет ли сюда АН-2 или не сядет. Он очень любит самолеты, много времени проводил у летного поля аэропорта. Учился в Троицком летном училище на бортмеханика. Потом бросил, потому что хотел быть именно летчиком. На территории училища стоял фюзеляж (корпус самолета) от старого Ан-2. Он очень любил забираться туда в кабину и, задумавшись, сидеть. Позже работал в авиации как водитель руководителя аэропорта.

Сейчас брату уже пятьдесят лет. Когда мы просматривали его зачатие и рождение, оказалось, что он пришел не к родителям своим, а «чтобы речка рядом была». Возможно, ему важно было родиться именно в этом месте. А то место за рекой стало популярным среди молодежи, многие любят там отдыхать. И брат любит там проводить свой отпуск, может жить месяцами. Ему там хорошо.

Однажды он заметил что-то необычное, словно чье-то невидимое присутствие. Будто кто-то стоит у кустов и смотрит на людей. Стали происходить странные вещи. Это «присутствие» очень не любит, когда кто-то пьет спиртное и когда прячут продукты. Происходят несчастные случаи, треск в кустах, пугающий людей, но Рому самого никогда не пугало. Вдруг три года назад на этом месте появился крест с надписью о том, что 22 сентября 1957 года здесь разбился самолет и погибло три летчика. Крест стоит ровно на границе леса и поля, где так любит бывать Роман.

А самолет именно Ан-2. Это очень сильно отозвалось у всей нашей компании. Помимо креста кто-то облагородил само место отдыха: поклеили обои в беседке, оставили банки тушенки про запас. И после этого все стихло, стало спокойно. Люди радовались тому, что появился крест. Стало любопытно, как все эти события связаны между собой.

Есть еще один участник истории — Павел, которого тоже всегда притягивало то место. Он даже мечтал переплыть реку, чтобы туда добраться, пообщаться с людьми, отдыхающими на другом берегу. И однажды случайно они познакомились в городе, а потом выяснили, что это именно та компания, которая его так манила. У парня тоже было ощущение, что он имеет отношение к тем летчикам.

И вот в погружении я соединилась с душой Романа, почувствовала грусть и сожаление. Мне хочется лечь щекой на поле и плакать. Пожухлая трава, я глажу ее и утопаю в задумчивости, глядя вдаль. Солнца нет, день пасмурный. Рядом начинается лес, а за спиной река. Очень грустно, никого рядом нет. Я обхватываю колени руками, сидя прямо на земле. Катятся слезы.

Чуть раньше вижу себя на другом берегу реки, рядом друг. Чувствую сильнейший интерес к месту на противоположном берегу. Я сфокусирован на своем стремлении добраться туда, словно пружина внутри толкает меня. Кажется, что там ждет умиротворение. Друг более уверен и спокоен: «Не волнуйся, придет время, и мы обязательно туда доберемся!» Когда мы наконец подплываем на лодке к этому месту, меня переполняет ликование и радость: «Наконец-то, мечта сбывается!» Когда мы на месте, у меня возникает сильное желание просто упасть и лежать, словно я на родину вернулся. Затем мы ищем, где можно сделать «свое местечко», разводим костер. Радость, спокойствие и умиротворение разливаются по всему телу, усиливаясь от присутствия друга рядом.

Поищи в памяти души, с чем связано это место?

Вижу низколетящий самолет, огромный, он снижается над полем совсем близко к реке. Мне очень страшно! Он серого цвета, на хвосте красная полоса. Не долетев до реки, самолет врезался в поле. Чувствую бессилие и обреченность, хочется сжаться в комок. Ругаю себя за то, что упустил и совершил непоправимую ошибку. Второй пилот в страхе хватает воздух ртом. Волна страха захлестнула меня, когда я посмотрел на приборы: «Только не это!» Я так люблю свой самолет! Он для меня как живой, не хочется расставаться ни с ним, ни с товарищами. Но неизбежность настигает.

Сзади нас сидит третий член экипажа. Мы одна команда. Самолет скользит по траве, подпрыгнув несколько раз. Удар был слишком сильный, я потерял сознание. Меня зовет свет, но мне хочется обнять собой самолет и его экипаж. Внутри рыдания, я не могу отпустить все это. Чувствую вину в том, что произошло. Меня тянет, но я вцепился в самолет и не отпускаю его. Ложусь на поле, прямо на месте столкновения — рядом с лесом и недалеко от воды. «Теперь мое место здесь!» Там так и осталась красноватая залысина на земле, без травы. Самолета давно нет, а я лежу и обнимаю землю. Второй пилот пытается звать меня, но видя, что это бесполезно, он остается сидеть рядом со мной, не может оставить друга одного.

Такой исход не был запланирован. Я выпил коньяка из фляги, улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд второго пилота: «Все нормально!» Но именно это и привело в итоге к трагическим последствиям. Друзья смотрели на